Дома обнаружил повестку, что следует прибыть к следователю по особо важным делам Бустанову для допроса в качестве подозреваемого. Интересно, как это он вспомнил, что по делу надо работать? Хотя, полагаю, Кнот А.Е., прочитав о своих подвигах, напомнил Суворову, что зарплату надо отрабатывать.

Интересно, что Бустанов,  который даже и не подозревает, что по закону при обыске в жилище подозреваемого,  тому положен адвокат, ожидает от меня услышать? Может быть хочет объяснить, почему не дал ответ в установленные законом сроки, на мое ходатайство о возвращении мне сотового телефона? А может быть, наконец вручит мне полную версию протокола обыска квартиры на Плодопитомнике?

 Или наконец-то до него дошло, что нарушение тайны телефонных переговоров считается оконченным с момента начала события, повлекшего нарушение тайны, которое произошло в декабре 2009 года. Тогда при чем же здесь я? Хотя вряд ли у него хватит желания опускаться до исследования столь тонких материй.

Как и обещал прокурор, дело, скорее всего, продлили по надуманным основаниям еще на месяц. Чем дольше будут в угоду депутатов наезжать на меня, тем жестче будет расплата. Посмотрим! Завтра пообщаемся:)  Не удивлюсь, если что-нибудь еще мне «прифальсифицировали».