«Снова трубка врастает в ладонь

 И кричит наш разведчик хрипя

 На себя вызываю огонь,

 Вызываю огонь на себя».

  Лев Сорокин.

 О чём он тогда думал, никто уже не узнает, хотя мысли об этом, вновь и вновь возникали у его однополчан, оставшихся в живых после того страшного боя, у его жены, так и не успевшей сообщить ему о рождении сына, у всех кто когда либо знал его. Никого уже в живых не осталось, лишь скромный крест до сих пор стоит на месте окопа, где безымянный сержант из последних сил сжимая трубку кричал ставшую легендарной фразу: «Вызываю огонь на себя.»

Ты исчезаешь в темноте ночной,

Оставив лишь обрывки сновидений.

Мечтаю снова обрести покой,

Хоть на минуту обрести забвенье.

Снова солнце зашло за тучи,

Объявив перерыв на обед,

И скрываются горные кручи

За туманом былых побед.

Хотел любить, любить не дали.

Хотел страдать, страдать устал

Жаль за терпение медали

Давать всевышний перестал.

Любили ль вы когда-нибудь,

Так, что разбуженное сердце

уже не может отсидеться

И разрывает вашу грудь,

На фоне горестных побед,

Забытые воспоминания.

Сколько ж было тогда лет?

В ту пору первого признания.

        Сквозь непроглядную тьму, над вершинами дальних гор, робко и несмело блеснул первый лучик света. С каждым мгновением, словно набираясь смелости, с явной неохотой сбрасывая ночную дрёму, над горизонтом выползало солнце, распространяя своё сияние по всей округе. Где-то на дальнем конце деревни запели первые петухи, словно давая сигнал всем остальным «Пора - просыпайтесь». Лес, отогреваясь на солнце, лёгкой дымкой прогонял остатки ночного сна.

             За последние сто лет его мировоззрение поменялось. Он наблюдал за жизнью вокруг и понимал, что прогресс и новые технологии изменили человека. Человек стал мелочным и жадным до денег и развлечений. Нищие, как и прежде, толпами собирались вокруг него, но они были гораздо богаче подающих.